"Из-за моря, из-за синего океана"

(От Нью-йоркского корреспондента "Правды ")

Назад к оглавлению

V

Томас А. Эдисон, изобретатель фонографа.

Если принять во внимание только практическое применение фонографа к самым обыденным потребностям образованного человечества, то уж по одному этому Т. А. Эдисон должен стать в ряду величайших благотворителей общества. В нашем веке, как изобретатель самого полезного инструмента, он, несомненно, стоит на высочайшей ступени славы. Упростив do пес plus ultra способ письма, корреспонденций и торговых сообщений, он, так сказать, одарил каждого занятого человека десятком, если не более, лишних годов жизни и, указав на средство вести дела, сократив расходы на три четверти обыкновенно исстрачиваемых сумм, он тем самым широко открыл двери для честной индустрии всякому, для кого она доселе была недоступной. Так как не только ваши читатели, но и никто ещё в России до сих пор не успел вполне ознакомиться с новым изобретением, то позвольте мне, первой, лично знающей и даже пользующейся дружбой Томаса Эдисона, сказав предварительно несколько слов о нем самом, познакомить читателей "Правды" (с собственных слов изобретателя) с переворотами, которые сулит свету его чудное изобретение.

Молодому Альве Эдисону, родившемуся в Огайо в 1847 году, теперь 31 год от роду. От 8 до 18 лет, мальчиком, он еще должен был по бедности родителей зарабатывать свой хлеб своим собственным трудом: он сделался уличным разносчиком и продавцом газет. Затем, заметив в нем необыкновенные способности, инспектор телеграфной станции, куда он поступил в 18 лет для разноски телеграмм по домам, велел учить его телеграфии; а в 1867 г., т. е. два года спустя, он уже изобрел средство передавать одновременно по одной и той же проволоке две разные депеши! Иными словами, мальчик успел сделать то, в чем до него самые ученые физики и эксперты телеграфного искусства встречали неудачу! В 1869 г. на собранные трудом деньги, оставив место, он обзавелся собственной маленькой лабораторией, а в настоящем году, еле девять лет после этого, его провозглашают величайшим электрологом и изобретателем.

Заметив, что репортеры, которых он весьма недолюбливает, начинают путать сведения насчет фонографа, он решился описать свой инструмент сам, а вместе с тем и приготовить публику ко многому такому, за что еще сто лет тому назад его сожгли бы на костре, как колдуна. Вынужденная сократить слишком длинную статью Эдисона, я передаю ее, однако, не выпустив из нее ни одного важного или интересующего читателя пункта.

Из многочисленных изобретений Т. Эдисона ни одно еще доселе не приковывало к себе такого общего внимания, как последнее — фонограф. Такой всеобщий интерес к новоизобретенному инструменту автор статьи относит к двум причинам. Во-первых, к совершенно исключительным свойствам инструмента, а затем к уже доказанной опытом неограниченной применимости основного принципа фонографа: именно собрание и задержание всякого рода звуков, доселе считаемых мимолетными и тут же исчезающими, и воспроизведение таких звуков по воле человека.

Изобилие догадок, гипотез и пророческих обещаний, столь щедро распускаемых местной, как и заграничной прессой, много способствовало тому, чтобы окончательно запутать публику на счет фонографа. Такая масса не фактов, а самых разнородных одно другому противоречащих мнений, само собой разумеется, представляет читателю гораздо менее шансов составить себе ясное понятие как о самом инструменте, так и о практической пользе его, нежели описание аппарата в пределах объявлений об известном числе специфических целей и применений его к различным отраслям искусства. Такой несдержанностью в выражениях пресса серьезно угрожает уменьшить интерес в публике: видя в подобной третировке13 серьезного предмета как бы насмешку над изобретением, она начинает подозревать во всем этом одну журнальную утку и относится к вопросу с недоверием.

Вследствие этого Т. Эдисон и решился выступить сам перед публикой, чтобы дать ей самое верное понятие о своем открытии.

Уже в настоящем виде изобретателем достигнуты многие результаты; другие столь же полезные результаты, видимо, достигаются; а есть много таких, которые, причисленные сегодня к категории "возможностей", завтра могут очутиться в рядах "вероятностей"; а еще немного позже уже станут свершившимися фактами.

Если цель воспроизведения звуков — желание сделать их совершенно громкими и ясными для целой аудитории или театра, то для этого необходима значительная сила в первоначально употребляемых голосах или других звуках во время передавания их в аппарат. Но если подобное воспроизведение предназначено лишь для небольшого числа особ, имеющих близкий доступ к фонографу, то для такой цели достаточно обыкновенного разговорного тона. Часто даже самый тихий шепот был ясно передаваем спустя целые недели. В обоих случаях, разговор ли это, песня или целый хор голосов, он должен быть продекламирован или пропет прямо в отверстие трубы инструмента. Было, однако, уже достигнуто и следующее: разговор нескольких особ на расстоянии от 4-х до 16-ти футов от аппарата, обращенных лицом к отверстию, был весьма ясно зарегистрирован иглою и затем передан совершенно аккуратно. Для достижения подобной цели и воспроизведения даже шепота в большой зале достаточно было заменить мундштук или туб отверстия большой воронкообразной трубой с широко расходящимися краями. Последняя притягивала и втягивала в себя звуковые волны. Для этого изобретателю потребовалось сооружение новых чрезвычайно деликатных диафрагмы и накалывающей звуки иглы или стального острия...

Предоставляем реестр уже достигнутых фонографом результатов:

1) 3адержание всевозможных звуковых волн, доселе считавшихся бегло преходящими, и их окончательное удержание — "пленение", как выражается Эдисон, — хоть на тысячи лет. Оно зависит от прочности накалываемого листа. Такие листы уже продаются.

2) Произвольное воспроизведение этих волн, со всеми характеристическими чертами всякого отдельного звука, без присутствия или согласия первоначальных производителей или источников этих звуков. Воспроизведение звуков может проходить по прошествии какого угодно периода времени, и число таковых воспроизведений неограниченно.

3) Передача "заполоненных" звуков в письме посредством обыкновенного почтового способа в конверте. Вместо письма корреспондента слышится его собственный голос, и получающий его может даже и не уметь читать. Для слепых и людей со слабым зрением подобная корреспонденция незаменима. Дешевизна металлических листов, заменяющих бумагу, замечательна и делает их доступными каждому.

4) Неопределенное и даже безграничное число оригиналов, писем или документов, накалываемых за раз, умножение их посредством электротипа и бессмертия голосов и мыслей людей, оставляющих после себя на века вечные неразрушимые следы потомству.

5) Поимка всяких звуков — речи, пенья, документальных свидетельств и проч.14, как с согласия, так и без согласия самих говорящих.

Вероятное применение выше исчисленных свойств фонографа к различным ветвям коммерческой и научной индустрии и семейного комфорта требует более или менее тонких механических соображений, но практическая польза их неисчислима. Так, напр.15, писание и рукописи целых сочинений, диктовка документов и книг, трудная обязанность профессоров и учителей, повторяющих много раз одну и ту же лекцию или урок ученикам; замена голоса живого чтеца голосом аппарата и искусной игры артистов на различных инструментах игрою фонографа — игрою, повторяемой ad infmitum с верностью, которой не мог бы достичь в другой раз и сам исполнитель, и, спустя сколько угодно столетий, семейные летописи обыкновенных, как и великих людей; аккуратные дневники жизни, изустно передаваемые каждый вечер перед сном и даже в постели; духовные завещания; электротипные применения, как, напр., книги, музыкальные шкатулки, игрушки для детей, часы, сигналы на железных дорогах и на море; проповеди, повторяемые голосом проповедника без присутствия говорящего; коммерческие объявления каждые четверть часа на улицах устроенным для этого аппаратом у дверей конторы или магазина, или даже в автоматах и проч., и проч., и проч.

Но самая практическая и неопровержимая заслуга фонографа является в том, что он заменит во всем коммерческом мире и клерков, и наемных писцов. Документы, для составления которых доныне требовались приказчики, писцы, бумага, чернила, перья и главное — постоянное присутствие самих принципалов или главных помощников, будут составляться фонографами.

Вот как описывает Эдисон и новый инструмент, и разнохарактерные выгоды его.

Общие начала постройки аппарата суть: плоская металлическая пластина или диск, покрытый спиральными желобками. Оперированные часовыми колесами или прибором, находящимся под этой пластинкой, желобки вырезаны очень близко один возле другого, чтобы в сумме получилось более места, на сколь возможно меньшей поверхности. Аккуратное исчисление слов, умещающихся на металлических листах фонографов (уже вошедших в общее употребление), показывает 40000 слов. Так как величина таких листов пока всего десять квадратных вершков, то и цена им столь ничтожная, что даже если записывать на каждом не более 100 слов, то все-таки в этом окажется громадная экономия в сравнении с ценой самой простой бумаги и перьев.

Практическое применение письма к фонографу весьма просто. Оловянный гладкий лист кладется вовнутрь инструмента; механизм заводится, и тут же игла начинает записывание, т. е. отпечатывание на листе, как резцом гравера, малейшего ловящегося инструментом звука. Изустная диктовка чего-либо в трубу фонографа представляется ничем не затруднительнее простой диктовки стенографу и легче диктовки с обязательными расстановками — секретарю. Затем лист вынимается, и если это письмо или документ, предназначаемый корреспонденту, то оно кладется сложенным в простой конверт и отсылается по назначению. Получив его, ваш корреспондент, распечатав конверт, в свою очередь кладет лист в собственный фонограф, заводит механизм и слушает то, что ему передает живой голос. Говорю "живой", ибо, так сказать, пойманный и кристаллизованный звук вновь воскресает под волшебной силой механизма и снова живет: то голос живого человека со всей его характеристикой, манерой и до малейшей икфлекции; подлог, если голос знаком слушателю, невозможен. Так как это письмо может сохраняться неопределенное время, то оно является настоящим живым документом, пока не испортится сам лист, а теперь уже найдено средство приготовлять такие листы, что они становятся несокрушимыми: их будет невозможно ни разорвать, ни сжечь, и, даже находясь долгое время под водой, они не потеряют ни одного звука. Умножение таких документов не представляет ни малейшего затруднения, так как игла регистрирует на нескольких листах за раз так же легко, как и на одном. Принципалы торговых домов, бывшие до сих пор вынужденными доверять свои самые значительные дела и операции приказчикам, которые часто употребляли во зло их доверенность, будут вперед16 в состоянии вести свои коммерческие обороты, совершенно обходясь без клерков; отныне они могут составлять всякие документы в нескольких экземплярах.

Фонографические письма могут быть диктованы всюду: у себя в спальне, в отелях, на железной дороге, у приятеля, обедая или лежа в постели. Так как писание является одновременно с диктовкой, то быстрота первого зависит от второго. Слушатель может слышать чтение своих писем с быстротой 200 слов в минуту, занимаясь в то же время другой работой. Междометие, объяснение, ударение, на известных, обыкновенно подчеркиваемых фразах, восклицание и проч., передаваемые с верностью эха, конечно, зависят от диктующего.

Превосходство фонографического письма над обыкновенным медленным процессом диктовки писания настолько очевидно, что о нем было бы лишним и распространяться далее. Лишь бы уста говорящего были обращены к воронке аппарата, он может употреблять его для каких угодно целей. Заменяя часто неразборчивые рукописи сочинителей фонографом, типографщик выигрывает и время, и избавлен от лишнего труда. Для него всегда окажется предпочтительнее работать ушами, не отрывая от работы глаз, которые необходимы для него в самом процессе набирания. Со временем, вероятно, суды найдут полезным приспособить фонографы к стенам возле скамей подсудимых и свидетелей. Последние во избежание путаницы в показаниях и противоречий могут давать их в воронку, и затем такие показания останутся неизменными документальными свидетельствами. Новый инструмент пригодится также судьям и адвокатам во избежание столь частого искажения их речей стенографами.

Применив фонограф к практическому воспитанию детей, мы в нем найдем верного и послушного репетитора учителей иностранных языков с правильным акцентом каждого и вообще всякой другой науки. Достаточно будет раз повторить вслух ребенку его урок с приличным объяснением его в воронку фонографа для того, чтобы ученик мог уже сам заучить его по собственному инструменту, обращаясь к нему за объяснениями бесчисленное число раз.

Музыка. Фонографу предстоит значительная роль и в области музыки. Песня, раз пропетая в него; ария — chef-doeuvre Нильсон или Патти; монолог, проговоренный Росси; мастерское исполнение пьес инструментальной музыки великими артистами остаются вечными, несокрушимыми моделями для учеников пения, декламации и игры.

Семейные документы. Во всех случаях, когда друзья и родственники желают сохранить на вечную память последние слова, духовные завещания или даже целые речи, повторяемые голосом дорогого покойника или же кого—либо из великих людей своего времени, фонограф является несравненно полезнее и приятнее фотографа.

Фонографическая библиотека. Книги и брошюры в 40000 слов, умещающиеся на едином металлическом листе в десять квад.17 вершков, становятся уже более, нежели вероятными. Превосходство такой библиотеки очевидно. Человек, не имеющий ни времени, ни охоты читать печатную книгу, с удовольствием послушает её, когда для этого ему стоит лишь завести машину и сесть за другую ручную работу, или же вертеть ручку, если он желает чтение с остановками.

Самой серьезной и затруднительной, хотя уже более нежели наполовину преодоленной задачей являлось сохранение тембра во всей его блестящей чистоте и свежести таких голосов, как, напр., у Патти или мисс Келлог. Но все остальные обыкновенные голоса и звуки выходят неподражаемо верными копиями оригиналов. Голоса животных, как-то: блеяние, мычание, лай, мяуканье, хрюканье, все крики птичьего двора или пение певчих птиц, являются в игрушках и автоматах, представляющих этих зверей и животных, так же натурально, как и в природе. Мы обещаем, говорит Эдисон, на будущее Рождество детям игрушки, подобные которым еще не видались с сотворения мира. Куклы будут разговаривать на разных языках, петь, кричать, смеяться, браниться, хохотать и плакать, каждая по своему возрасту. Последние также могут заменять малым детям учительниц, повторяя им басни, сказки и стихи на каких угодно языках.

Часы будут объявлять о времени дня и ночи, будить по утрам ленивых, называя их в известный час по имени, напоминать сиделкам о часах лекарств больным, объявлять запоздалым любезникам дочерей, что их родители желают отправляться спать или выпроваживать скучных гостей ранее обыкновенного.

Спичи, лекции, проповеди и проч. Мы уже показали, как всякий деревенский житель будет в состоянии слышать самые великие знаменитости, не выезжая за родное село.

В заключение опыт указывает нам, что он произведет усовершенствование в настоящей системе телефона и полный переворот в области телеграфа. Последний, хотя и весьма полезен, но все же не оставляет заметных, вещественных следов, а ограничивается простой и быстрой передачей переговоров с одного конца света на другой. Но и эти переговоры по недоступной многим цене или неудовлетворительны, или же совсем немыслимы. Но если, расширив поле деятельности телеграфа, вместе с тем сократить более нежели вдесятеро расходы компаний, то он сделается доступным каждому. Все это Эдисон предполагает совершить до 1879 г. Он теперь работает над усовершенствованием следующего: заставляет телеграф записывать (to register) автоматически каждое передаваемое им слово и затем повторять депешу громко голосом посылающего ее на фонографе того, кому она посылается. Теперь за каждое лишнее слово надо приплачивать, часто рискуя при этом вследствие необходимой сжатости слога видеть свою депешу искаженной и непонятой. С помощью фонографа и телефона все это исчезнет. Телефонно-фонографический телеграф будет передавать целые разговоры между сообщающимися, и плата будет взиматься за время, а не за число слов депеши. Телефонно-телеграфная линия станет передавать звуки автоматически, без содействия телеграфиста, так как на обоих концах ее фонографы станут сами записывать каждое слово переговаривающихся. Способ этот ввиду одного сбережения денег и времени уже представляет громадныя выгоды. Но если взять в соображение возможность вести изустно мгновенные переговоры с одного конца света в другой, заключать сделки без помощи маклеров, и часто перевирающих телеграфистов и бесчисленные другие выгоды, то фонограф является просто каким—то необыкновенным изобретением.

Как же это сделать, спрашиваете вы. Заставим отвечать самого Эдисона.

"Для такого практического результата — пишет он в "North American Review", — требуется сделать фонограф немногим чувствительнее к вибрации звука, а в телефоне — усилить самую силу вибраций в звукоприемнике (receiver) и — дело сделано. Скажу более: изобретенный мною так называемый "Карбон-телефон" (Carbon-telephone) уже позволяет фонографу мгновенно записывать звуки телефона; а так как я ежедневно усовершенствую и укрепляю в этом направлении вибраторную силу звукоприемника в телефоне, то и могу обещать такой телефонно-фонографический телеграф в весьма скором времени..."

"Телеграфные компании будущего, и весьма близкого будущего, станут просто организациями, устраивающими в больших размерах склады проволок и центральные и суб.18 центральные станции с опытными при них клерками, единственная обязанность которых будет состоять в том, чтобы содержать инструменты и телеграфную проволоку в порядке и передавать напр., от № 923 в Нью-Йорке (или Пекине) № 1001 в Бостоне (или Петербурге), что № первый желает переговорить с № вторым наедине на станции такой-то. Подобные сообщения станут, таким образом, неприкосновенной собственностью сообщающихся, не проходя через руки телефафистов, которые сделаются ненужными, и требуя лишь присутствия обоих переговаривающихся на обоих концах телеграфа".

Елена Блаватская.

Нью-Йорк, 4 мая (22 апреля)

(Правда. — 1878. — 23 мая (4 июня). — С. 1-3.)

К началу страницы

 
 

 
html counterсчетчик посетителей сайта
TOP.proext.com ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU